Соглашусь, в душе я ужасный романтик. Во всех моих путешествиях меня весьма тревожит всё, что связано с морем — суда, маяки, чайки, причалы, матросы либо рыбаки. В юные годы инъекцию данной летальной страсти я взял, перечитывая книги Жюля Верна, Джеймса Фенимора Купера, Константина Станюкевича и Рафаэля Сабатини.
Инстинктивно меня постоянно тянуло к морю, исходя из этого самые броские мои путешествия неизменно связаны как раз с ним. Вот и путешествие по северно-западным регионам Франции на протяжении пролива Ла-Манш подарило мне множество приятных воспоминаний, о которых всё ещё хочется говорить.
Бывший пиратский город Сен-Мало так мне понравился, что я кроме того порекомендовал как раз тут проводить старость таким же заядлым романтикам-блогерам. Но было на задворках этого города одно место, которое запомнилось мне особенно остро.
Его нет в путеводителях и ко мне не вероятно добраться по указательным символам. Быть может, как раз тут и заканчивается морская романтика, поскольку я нашёл в этом месте самое настоящее кладбище судов.
Кому-то это место покажется всего лишь свалкой у моря, но непобедимые романтики, наподобие меня, заметят в данной груде обломков что-то большее.
// lavagra.livejournal.com
В укромном уголке Сен-Мало, вдалике от суеты большого города и туристической вакханалии, на берегу негромкого морского залива заканчивают собственную активную судьбу ветхие морские яхты, катера и барки. Ко мне их пригоняют уже фактически беззащитными и ни на что не годными, предварительно сняв и отодрав изнутри и снаружи всё хоть мало полезное.
Зрелище, которое предстает тут перед глазами, может кроме того легко напугать ласковые души. Пара десятков полусгнивших корпусов судов кинуты на берегу без смысла и всякого порядка.
Многие из них уже утратили собственный вид и больше похожи на скелеты доисторических огромных животных.
Другие же являются только тени некогда трудолюбивых морских бродяг.
Когда-то эти суда правдой и верой помогали человеку, но их время истекло, корпуса дали течь, а двигатели безнадёжно устарели. Сейчас эти суда находятся где-то между сушей и морем, готовые вот-вот кануть в лету.
Большая часть из них уже лишились собственных имён, с ними стерев окончательно и собственные прошлые судьбы. Это уже кроме того не суда, а настоящие мертвецы без прошлого и будущего.
Какие-то поклонники уличного мастерства граффити решили оживить безрадостную картину данной то ли свалки, то ли кладбища собственными картинками прямо на полуистлевших корпусах.
Оказалось мало необычно. Как будто бы в полную безвыходности и мрака картину добавили мало броских цветов.
Эти граффити как будто бы бы дают надежду — а что если где-то в морской пучине имеется эдем для правильно отслуживших и окончательно сгинувших на задворках человечества судов. В том месте они обретают новую полную смысла имена и жизнь.
Но это видение было весьма кратковременным. Действительность неизменно намного неотёсаннее любых фантазий.
Где-то рядом в глубине залива были видны потрёпанные, но в полной мере действующие яхты. На протяжении отлива их сажают прямо на киль, подпирая сбоку палками.
Какого именно этим судёнышкам такое мрачное соседство?
Возможно, само собой разумеется, отыскать в памяти и другие примеры из истории мирового кораблестроения. К примеру, сравнительно не так давно я побывал в Сан-Франциско на исторических пирсах со множеством прекраснейших судов-музеев.
А ещё возможно отыскать в памяти, как уже много лет назад я был в Стокгольме, где посетил прекрасный музей легендарного шведского корабля Ваза, поднятого со дна залива и ставшего неповторимым музеем для всего человечества. Но эти примеры и имеется исключения, подтверждающие правило — нет ничего вечного!
Где-то валяются поломанные коробки для рыбы, обрывки сетей, обмотки канатов либо кроме того старые поломанные двигатели. Но состояние всего этого интерьера для того чтобы, что уже не осознать и не выяснить ни возраст сгнившего корабля, ни бывших обладателе, ни их прежние истории.
И хоть это и настоящее кладбище судов, ко мне не приходят те, кому когда-то эти суда неоднократно выручали жизнь в бушующем море. Быть может, этих людей уже давно нет в живых, а вероятно заметить печальное настоящее этого места осмелится не каждый.
И однако это кладбище есть частью круговорота судьбы. Так как всё что имеет собственное начало, должно и когда-то заканчиваться.
И хоть, к сожалению ,в этом месте уже не отыскать настоящей морской романтики, тут также по-своему красиво.
Суда, как и люди, уходят в небытие, выполнив до конца собственный долг. И это достойно если не памяти, то хотя бы уважения…
