«Если бы я была юный сейчас, то, быть может, из-за эмоции одиночества я уже убила бы себя»…говорит японский создатель бестселлеров Банана и говорит, что она сохраняет надежду, что её книги дадут молодым людям то, что вынудит их жить дальше.
Вымышленные миры Банана Ёсимото зависают между пробуждением и сном, мечтой и страхом, разрозненностью и «одиночеством людей». Её дебютный роман «Кухня», изданный во второй половине 80-ых годов двадцатого века, был распродан в мире миллионным тиражом, и он был положен в базу двух художественных фильмов.
С того времени она написала уже более 20 книг для взрослых и детей. Ёсимото поменяла собственное имя с Махокона на Банана из-за её андрогинных любви и чёрт к цветам банана. В собственных работах она всегда отрицает мужские и женские стереотипы, выбрав вместо этого собственную оценку гендерной неясности. Вот выдержки из её интервью:
В ваших работах присутствует нередкая смена полов – мужчина преобразовывается в девушку в поезде метро, мальчик носит школьную форму его погибшей подруги. Имели возможность бы вы поведать об интересе к гендеру человека, и из-за чего это так принципиально важно в ваших работах?
Мне весьма интересно то, как люди высказывают их душу. В том, какие конкретно они в действительности в глубине собственной души. В то время, когда я была юный, у меня были приятели, разбиравшиеся в гендерных проблемах.
Они не относили себя к какому-то определенному гендеру, не совсем мужчины, не совсем дамы. Они сталкивались с трудностями, в то время, когда пробовали выразить себя, исходя из этого я поразмыслила, что имела возможность бы написать за них… Мне думается, что состояние, в котором находится на данный момент общество – эфемерно; это только отблески того, кем имели возможность бы быть люди, их возможностей, исходя из этого я пробую сосредоточиться на душе человека, нежели на его внешнем виде.
Вы говорили, что одна из основных тем в ваших рассказах – это усталость современной японской молодежи, и вы довольно часто пробуете осознать проблему поколений в вашей стране – как это связано с идеей смерти, воплощенной в японской культуре, и имеется ли эта сообщение по большому счету?
В классической японской культуре смерть являлась личным и родным событием. Люди умирали дома, исходя из этого вы имели возможность бы видеть смерть ваших родственников, и знали бы, почему они погибли. Сейчас все совсем по-второму.
Возможно заявить, что смерть скрывают. Люди вправду не знают, как это случилось. Но это не меняет того факта, что, в то время, когда кто-то теряет собственного любимого человека, они проходят через болезненный опыт, и молодое поколение утратило свойство передавать данный опыт…Я пишу кроме того не о самой смерти, а о скорби и утрата людей.
Во всем мире это одинаково, но не в Японии.
Вы большое количество пишете о суицидах. За последний год в Японии каждый день в среднем около 70 человек совершали суицид.
Как эта статистика соотносится с вашим повествованием?
чувство потери и Нынешнее влияние общества, которое испытывают люди, так сильны, что будь я юный, то уже совершила бы суицид. Вот как плохо положение молодежи в современной Японии.
Само собой разумеется, я не пологаю, что могу остановить людей от совершения суицида, но я надеюсь, что если они просматривают меня, то, быть может, отложат суицид на 10 мин. либо ночь. Возможно, в данный временной отрезок эти юные люди заметили бы что-то, чего не видели раньше, к примеру, шанс на новую судьбу.
Одно из ваших основных изысканий – это одиночество. Пришло ли это из-за жизни в громадном городе, либо это что-то особое для Японии?
Я считаю, что одиночество обще, и любой испытывает его сильно. Но я сообщу, что Япония изменяется так скоро, что множество людей, неспособных совладать с данными трансформациями, оказываются сзади.
В таких обстановках, в то время, когда люди не смогут совладать, одиночество смешивается с какой-то неугомонностью, исходя из этого убежать делается ещё тяжелее. Этому влиянию подвержены все поколения в Японии, по причине того, что трансформации были такими быстрыми.
Сравнительно не так давно вы утверждали, что опасаетесь зомби… Как вы вычисляете, какую роль играется ужас в взрослении? Какова роль литературы в борьбе испуганно?
Я пологаю, что юные люди испытывают ужас в более легкой форме, более символическом виде, по причине того, что у них нет никаких экономических обязанностей, и они более либо менее свободны от страха заболеть либо утратить работу. В следствии, их отношения испуганно более индивидуальные.
Мне нравятся фильмы кошмаров, в особенности итальянские. У меня было большое количество времени, дабы следить за людьми, и я верю, что люди, прошедшие через страшный опыт в юные годы, те, кто был в состоянии выживания (я а также), они позднее будут наблюдать на мир так, как будто бы это ужастик.
Думаю, в случае если писать о страхе, то это может принести комфорт людям, каковые наблюдают на мир в таком ключе. И роль литературы во всем этом громадная, по причине того, что в то время, когда люди просматривают, они могу убежать от собственного взора на мир и их ежедневную судьбу.
В то время, когда они просматривают, они защищены.
Что вы думаете об отношениях между литературой и политикой?
Я подхожу к данной проблеме с той же точкой зрения, которую я выразила, говоря о детях, каковые практически выживают и преобразовываются во взрослых, живущих в фильме кошмаров. Представьте, какого именно ребенку заметить пьяного отца, возвратившегося с работы – это человек, совсем отличающийся от отца, которого он знает.
Либо мать, которую он обожает, бьет её. Действительность делается больше, чем ужастик.
Кроме этого я пробую не писать конкретно о политике, но я считаю, что в моих работах имеется определенная идеологическая позиция, которая будет похожим что-то нереальное, гиперболичное. В моих романах политика появляется скорее как аллегория либо сказка.
К примеру, в «Озере» я осуждала проблему похищений Северной Кореей, но в том месте не написано об этом прямо.
Беря во внимание современную обстановку в Японии, вычисляете ли вы, что писатели будут более политически открытыми?
В японском обществе не легко писать о политике. Если бы я прямо написала о помощи какой-либо политической идеи либо политической группы, тогда фаворит данной группы пришел бы ко мне, начал бы вести диалог со мной и задавать мне вопросы.
И это ни при каких обстоятельствах не закончилось бы. У меня не было бы времени думать о моих романах либо писать их, и я мало этого опасаюсь. Если бы у меня появилась кроме того маленькая сообщение с политической группой, мне бы было нужно трудиться на них, писать для них – вот как это трудится в Японии.
У меня не было бы больше свободы творчества.
Сравнительно не так давно в японском парламенте было предложение внести поправки в 9 статью — мирный раздел конституции, что свидетельствует, что у Японии в первый раз по окончании Второй мировой покажется возможность отправлять войска за границу. Что вы думаете об этом?
Я пологаю, что Статья №9 прекрасна, и она была одной из немногих вещей, каковые Япония ценила по окончании войны. Но я ощущаю, что события на данный момент мало другие, быть может, кроме того хуже, чем я думала раньше.
Вычисляете ли вы, что большая часть японцев согласны с вами в том, что быть пацифистом больше не роскошь?
Как вы сообщили, у нас больше нет таковой роскоши. В случае если мы желаем мира, мы должны начать больше заботиться о ситуации около нас.
Мы должны начать думать о сохранении собственного личного мира в себя. Это не верно разумеется, но Япония на данный момент находится в кризисе, как изнутри, так и снаружи, так что нет метода избежать некоторых жертв. Как автор я счастлива, что я могу видеть эти трансформации.
Тот факт, что юные люди планируют перед строением парламента в качестве протеста, это вправду прекрасно. Это намного лучше, чем ничего не делать, не смотря на то, что я пологаю, что они мало припозднились.
Это вынудило меня поразмыслить о том времени, в то время, когда я была в Аргентине. В том месте я встретила довольно много своих родителей, чьи дети пошли в политический протест и не возвратились. В Японии юные люди ходят на протесты, а после этого пишут в твиттере о том, куда они пошли на ужин затем.
Так что у нас имеется свобода слова, которая есть драгоценной.
Вы заявили, что вы живете лениво и медлительно. В таковой стране, как Япония, где скорость и техника стали новыми всевышними, как же вам удалось это сделать?
У меня получается жить так размерено, только прилагая довольно много упрочнений.
+
Источник: The Hindu
