Рассмотренные нарративные и актовые источники воображают несомненный интерес для чёрта отношения Лжедмитрия II к крестьянскому вопросу и тех социальных трансформаций на юге, с которыми должно было бороться еще правительство Михаила Федоровича.
Тогда как, в соответствии с В. Н. Татищеву, черпавшему сведения из летописи Иосифа, многие холопы и крестьяне, внемля призывам второго самозванца, становились свободными казаками, какая-то часть «украинных» крестьян версталась Лжедмитрием 2 в служилые люди, приобретая поместья собственных либо соседних господ. Социальная неоднородность войска самозванца, наличие в нем как польских и русских феодалов, так и остатков болотниковской рати обусловили противоречивость действий Лжедмитрия И. Самозванец лавировал, прибегая то к крепостническим, то к антикрепостническим акциям.
Замечательное действие оказало на решения Лжедмитрия II снова вспыхнувшее «на украйнах» крестьянское восстание, на протяжении которого холопы и крестьяне захватывали поместья, уничтожали либо изгоняли их обладателей. Отдавая поместья бежавших к В. Шуйскому аристократов холопам и крестьянам, верстая их в служилые люди, самозванец по сути дела санкциондровал то положение, которое сложилось в южной деревне в следствии успешного антифеодального восстания.
Наряду с этим он продолжал практику, имевшую место на протяжении восстания И. И. Болотникова.
В этих «испомещениях» сказались классовая ограниченность крестьянства, глубочайший трагизм его положения. Крестьяне ненавидели крепостной строй, жаждали взять свободу, но, не имея хорошей программы, взяв верх, уступали на путь феодального перерождения.
Переход в казачество, где оказалась вершина — атаманы, кроме этого не имел возможности дать какое количество-нибудь прочных обеспечений от восстановления крепостнических взаимоотношений в будущем.
Правительство Михаила, Федоровича вычисляло своим долгом бороться против этих незаконных с его точки зрения «испомещений», стремилось искоренить из собственных последовательностей новых помещиков из холопов и крестьян. Те со своей стороны не желали добровольно отказываться от купленных земель и прав.
Проходили время от времени годы прежде, чем ветхие помещики либо их наследники имели возможность вступить во владение собственными поместьями, появлявшимися в руках их крепостных.
Поземельные отношения на юге по большому счету отмечались громадной запутанностью. Масса крепостных актов погибла на протяжении Крестьянской последующих событий и войны Смуты, много лет не восстанавливались стёртые с лица земли либо пришедшие в негодность символы феодальной собственности.
Положение осложнялось и тем, что южные аристократы, сражавшиеся до конца на стороне И. И. царевича и «Болотникова» Петра, а после этого на стороне Лжедмитрия 2, кроме этого не могли согласиться с переходом их земель, взятых по дачам И. И. Болотникова, «царевича» Петра и второго самозванца, к новым обладателям по земельным пожалованиям Михаила Федоровича и Василия Шуйского.
В данной связи заслуживает внимания поместное дело орлянина С. А. Некрасова с помещиками А. Дремовым иB.Шевяковым 1628 г. С. А. Некрасов в собственном челобитье информировал, что спорное поместье было дано его отцу «при Растриге», а прежде принадлежало П. Любученинову, о судьбе которого он предпочитал не распространяться. Папа С. А. Некрасова был убит при взятии Орла поляками в 1611 г., а сам он был пленен «литовскими людьми» и пробыл в Польше 10 лет.
За это время «при боярах» спорное поместье взял С. Дремов, утаивший о нахождении С. А. Некрасова в плену. Потом оно было передано А. Дремову и В. Шевякову.
Помещики, к каким предъявлялся иск, оспорили показанияC.А. Некрасова в значительном пункте, объявив, что папа С. А. Некрасова обладал поместьем П. Любученинова «по даче Тушинского вора, и как сидел на Туле преступник Петрушка, и его де, Прокофья, в те поры убили под Тулою на реке Воронече» . Битва на р. Вороньей в 7 верстах от Тулы случилась 12 июня 1607 г., в то время, когда И. И. царевич и «Болотников» Петр бесполезно пробовали противодействовать охвату Тулы правительственными армиями с юга .
Итак, устанавливалась другая последовательность событий, чем утверждал С. А. Некрасов, и они представлялись в другом свете. Выясняется, папа С. А. Некрасова взял поместье не из рук первого самозванца, а Лжедмитрия II, земельные пожалования которого правительством Михаила Федоровича рассматривались как незаконные. К тому же поместье, полученное отцом С. А. Некрасова, прежде принадлежало помещику, сражавшемуся в битве на р. Вороньей на стороне восставших, что еще более компрометировало Некрасовых/
Вправду, часть орлян в числе вторых южных помещиков примкнула к Лжедмитрию II. Об этом мы определим из ввозной грамоты царя Василия Шуйского от декабря 1609 г. в Орловский уезд на «изменичье поместье» И. И. Каменева, что «нам поменял, помогает вору».
Поместье И. И. Каменева передавалось оставшемуся верному правительству Шуйского^ И. Шепелеву вместе с тем, «к орловскому его поместью ко сту к семидесяти четвертям» 19.
Так, И. И. царевич и «Болотников» Петр, а после этого Лжедмитрий 2 раздавали поместья своим приверженцам из южных аристократов, а царь Василий пробовал наделять ими от собственного имени тех, кто сохранил ему верность.
Решение суда от 29 мая 1628 г. боярина князя А. В. Сицкого и Я. М. Боборыкина и дьяков Неупокоя Кокошкина, Венедикта Махова и Бажена Степанова заключал отказ С. А. Некрасову в его притязаниях на отцовское поместье, «по причине того, что папа ево, Степанки, Ортем Некрасов тем поместьем обладал по даче Тушинского вора, да и вследствие того что он, Степанко, о том поместье бил челом правителю, а.заявил, что папа ево убит при царе Василье, а папа его убит под Тулою на Вороничи, как сидел в Туле преступник Петрушка, да и вследствие того что он, Степанко, вышел из полону во 128-м году, а по 131-й год о том поместье правителю йе бивал челом» 20.
Боярский решение суда содержал неточность: папа С. А. Некрасова был спутан с П. Любучениновым, поместье которого он взял по окончании его смерти 12 июня 1607 г. на р. Вороньей по даче Лжедмитрия без сомнений. Но принципиально важно то событие, что уже сам факт участия в битвах на последней стадии восстания И. И. Болотникова того либо иного южного помещика на стороне восставших рассматривался правительством Михаила Федоровича как одно из оснований в отказе по поместному делу кроме того в конце 20-х годов XVII в.
С аналогичной же обстановкой видимся мы и в деле вдовы болховского помещика М. В. Мокеева Марьи с болховскими же помещиками Перцовыми. Как явствует из этого дела, М. В. Мокееву было дано «под Тулою при царе Василье в Волховском уезде в д. Малой Перце- вой, *да в д. на Воинском верху Петрушкино да Воинко- во поместье Перцовых…
А тот де Петрушко да Воинко в те поры были в ызмене, сидели в осаде на Туле с вором Петрушкою» . Но по окончании смерти М. В. Мокеева Перцовы в 1617 г. насильно захватили прежде принадлежавшую им почву у его вдовы. «И те, правитель, Перцовы,—жаловалась вдова в 1637 г.,— тем моим поместьем обладают лет з двадцеть, твоих царёвых грамот не слушают, отделить не дадут» . Не смотря на то, что Перцовы в ответном челобитье и пробовали отрицать собственный участие в восстании И. И. Болотникова, дело по решению суда думных дьяков Михаила Данилова, Ивана Переносова и Бажена Степанова 1 ноября 1637 г. было решено в пользу Марии Мокеевой.
Вдова Марья била челом о захваченной у нее Перцовыми почва много раз. В 1628/29 г., в то время, когда были на Волхове писцы подьячий и Гаврила Хрипунов Владимир Лошаков, из Москвы к ним была отправлена грамота об отделе спорной почвы Марье Мокеевой. За грамотою 1628/29 г. последовали еще три царёвы грамоты 1632/33 г., 1635/36 г. и 1636/37 г., но спорная почва так и не была отделена вдове, потому что Перцовы, она утвержает, что «по трем грамотам скупились (дали взятку.— В. /Г.), а по четвертой учинились силны» . Отдельщик Иван Асеев сообщил в Москву, что в то время, когда он приехал в мае 1637 г. в поместье Перцовых, то они спорной вемли «у себя не сообщили, учинились сильны, и Маркове жене Мокеева вдове Марье отделять не дали» .
Дело заканчивается царской грамотой от 15 февраля 1638 г. в Волхов воеводе князю И. М. Волконскому произвести отдел спорной почвы вдове, а Перцовым «за ослушание» учинить наказание. Лишь тогда, разумеется, сопротивление Перцовых было сломлено.
Итак, для правительства Михаила Федоровича участие в восстании Болотникова являлось одним из основных оснований для отказов в поземельных делах, но оно не всегда могло совершить собственные решения в судьбу. Найденные материалы говорят о том, что бывшие болотников- цы из южных помещиков отнюдь не были сломлены.
Они захватывали почву у соседей, игнорировали правительственные предписания, оказывали и в 30-х годах XVII в. сопротивление представителям местной власти.
Положение на юге и по окончании окончания Крестьянской войны оставалось напряженным. И в 10—20-х годах XVII в. в южных уездах продолжали деятельно функционировать «разбойники и» воровские «казаки», под которыми обычно понимались в правительственных документах холопы и крестьяне.
Они громили поместья, убивали помещиков, захватывали и уничтожали крепостные и ввозные грамоты акты. Крестьяне отказывались повиноваться господам. В южных уездах в 10—20-х годах правительство при выдаче ввозных трамот применяет формулу, предписывающую крестьянам «помещика во всем слушать, пашню (па него) пахать и оброк платить», делая упор на послушании крестьян, а не на повышении крестьянских повинностей. «Царёва десятинная пашня», начавшая снова обрабатываться с середины 10-х годов, к 20-м годам была восстановлена только наполовину.
Как продемонстрировал JI. В. Черепнцн, именно на юге сейчас появлялись замыслы и крамольные речи, именуемые «словом и делом царёвым», жили воспоминания о прошедшей Крестьянской войне 25.
