// juuj-waaj.livejournal.com
В сухой сезон к озеру возможно подойти пешком. Но в сезон дождей оно разливается, и к чистой водной глади приходится пробираться через затопленный лес. Не смотря на то, что приходится — это не то слово, потому, что выглядит это место легко сказочно.
В действительности, данный водоем — совокупность из двух громадных озер, Цибанa и Мецабок, и еще нескольких заводей, названий которых я не отыскал. А на месте задать вопрос не додумался.
Отечественными проводниками стали мужик-лакандон и два его сына. На фото — тот, что постарше, забирает в сторону гора с картинками на озере Цибанa. Слева от него возвышается гор Эль-какое количество, на которую мы в тот сутки не попали. И напрасно; позднее я вычитал, что в том месте имеется какие-то руины.
И, по большому счету, вид оттуда обязан раскрываться потрясающий.
При отечественном приближении из этих зарослей вылетел очень кинематографичный рой летучих мышей. Сутки был прохладный, и с фауной нам не весьма повезло.
К примеру, озерных крокодилов мы так и не заметили. Из живности нас порадовали лишь туканы, заснять которых более-менее прилично, но, не удалось.
Летучие мыши улетели. Остались только вот такие жирные и, по словам отечественного проводника, дико ядовитые гусеницы.
Наскальные картинки на озере Цибанa. Дабы придать им яркости, на протяжении осмотра лакандоны обдают их озерной водой.
Как это отражается на их сохранности, можно только предпологать.
Рядом с данной гором находится пещера с останками некой ритуальной деятельности, керамикой и человеческими костями.
Приплывшие с нами лакандонские дети шустро перекладывали черепа и черепки с места на место. Так что сказать о каком-либо археологическом контексте тут не приходится.
Но, как необычный интерактивный музей, выглядит все это здорово.
Вид из пещеры на озеро Цибанa.
По берегам Цибана и Мецабока разбросаны руины нескольких церемониальных центров майя. Их изучение находится на стадии археологической разведки.
Для рядового туриста выглядят они не через чур аппетитно: поросшие сельвой груды и холмы камней. Но кроме того в таком виде читается планировка этих закинутых и разграбленных древних городов.
Когда-нибудь их почистят и вернут, а до тех пор пока это, так сообщить, кино не для всех.
Отечественный проводник и, по совместительству, основной гребец.
Наскальные картинки на озере Мецабок. В то время, когда мы подплывали к ним, под ними ползала огромная тёмная змеюка.
Но отечественный проводник так шустро шугнул ее веслом, что я просто не успел расчехлить аппарат.
У большинства детей-лакандонов неприятности с передними зубами. Как сообщил мне один привычный лингвист, что изучает их язык и проводит с ними большое количество времени, обстоятельство в том, что матери кормят их грудью впредь до какого-либо неприличного возраста, до 5-6 лет.
Не знаю, правда ли это либо глупости. В случае если кто в теме, просветите.
Святилище лакандонов на берегу озера Мецабок. Как поведал отечественный проводник, на его памяти тут еще устраивались церемонии с тамалями и бальчe, ритуальным спиртным напитком майя.
Но мужики так перепивались и барагозили (впредь до смертоубийств), что традицию медлено свернули.
Ритуальная керамика лакандонов. Ориентировочно, середина XX века. Не смотря на то, что, может, и пара древнее.
на данный момент такие штуки ни в одной из лакандонских сёл уже не делают.
Глядя на этого мальчика, тяжело поразмыслить, что он — отъявленный матершинник. На обратном пути — а гребли мы от последнего святилища до деревни около часа — он устал, разозлился и начал поливать всех матюгами то по-испански, то на майя.
Кроме того папа не имел возможности его угомонить.
В Чьяпасе очень активны протестантские миссионеры. Но с лакандонами они не добились значительных успехов. По крайней мере, с северными. На юге, в Лаканхе, уже имеется пара приходов, из которых на протяжении вечерней работы доносится кумбия. Не храм, а, натурально, сельская дискотека.
А на севере разговор с миссионерами маленький. И в напоминание об этом на бугре в Мецабоке высится закинутая полуразрушенная церковь.
Мужское население Мецабока так же, как и прежде носит классические туники-котоны. А вот, к примеру, в Лаканхе цивилизация уже добилась собственного, и мужчины, в основном, наряжаются как метисное население Чьяпаса.
Доходит до курьезов. Сотрудники правительственных организаций, трудящихся с индейцами, задают вопросы:
— А из-за чего вы не носите туники?
— А что?
— Да вот, туристы жалуются. Приезжаем, говорят, взглянуть на лакандонов. А где они? Ни туник, ни долгих волос. За что мы, спрашивается, платим?
В общем, сейчас правительство убеждает самых продвинутых лакандонов возвращаться к корням. На потребу широкой публике.
