В данной статье вы определите о загадочном живописце периода Адзути-Момояма (1568–1600) Хасэгава Тохаку, многие работы которого очень известны, но прошлое остаётся скрытым до сих пор.
Наследие живописца Хасэгава Тохаку (1539–1610) выяснилось настоящим историко-искусствоведческим детективом. Как раз исходя из этого врач Мурасэ Миёко, бывший особый консультант Метрополитен-музея в Нью-Йорке и почётный доктор наук Колумбийского университета, считает его таким необычным.
– Я поразмыслила, а ведь его работы читаются как детективные истории, – говорит она, – а я обожаю детективные истории.
Данный живописец шестнадцатого века продолжительное время оставался таинственной фигурой. Не обращая внимания на то, что он достаточно известен – серия его картинок на ширмах, которая на данный момент находится в собрании Токийского национального музея, считается одними из самых легендарных работ в Японии – мало сведений о его ранних годах, где он обучался и как во время Момояма (1568–1600) он достиг таких высот.
В первой половине 60-ых годов двадцатого века занимавший ранее пост директора национального музея Киото, Цугиёси Дои, сделал храброе заявление, что Тохаку, для собственного возраста весьма успешный живописец, и Хасэгава Нобухару, обычный буддийский рисовальщик из глубинки – это одинаковый человек.
«Восемь видов Сяо и Сян», 16 век.
В соответствии с Мурасэ, неприятность заключалась в том, что среди работ Нобухару не было позолоченных ширм. Если бы такие работы были, то связь между двумя живописцами стала бы очевидна.
«Весенние и птицы и летние цветы» (ок. 1580)
В 2009 году, спустя практически полвека по окончании публикации изучения Дои, это отсутствующее звено, наконец, было найдено. Работой Нобухару признали многоцветную и покрытую листовым золотом ширму «Весенние и птицы и летние цветы».
Как и все японские ширмы, разглядывать её направляться справа налево: сначала возможно заметить дикую яблоню, на которой распускаются весенние ласково-розовые цветы, после этого идёт летняя глициния, которая обвивается около скрюченной ветхой сосны. На фоне через облака медового цвета проглядывает водопад, а внизу цветут одуванчики, фиалки и красные азалии.
На первой в Соединенных Штатах выставке «Огромный прыжок: Изменение Хасэгава Тохаку» в Japan Society, Нью-Йорк (частью экспозиции которой есть и эта ширма), Мурасэ вместе с доктором наук Масамото Каваи именно показывают, как Хасэгава Нобухару превратился в Тохаку и стал таким, каким его знают по его известнейшим работам.
Portrait of Priest Nichigyo, 1572 (Momoyama period).
Нобухару появился во второй половине 30-ых годов шестнадцатого века в прибрежной деревушке Нанао, где начал собственное творчество с портретов для местных храмов. Не обращая внимания на ограниченные ресурсы да и то, что его семья не была знатной, провинциальный живописец был амбициозным.
Он неизменно шепетильно выписывал собственное имя вместе с печатью в форме мешка.
– За всю историю буддистской живописи в Японии с 7 по 16 века, – около тысячи лет – мы не знаем ни одного другого живописца, что бы подписывал иконы, – отмечает Мурасэ, додавая, что это имели возможность посчитать за наглость либо кроме того святотатство.
В каталоге выставки Мурасэ приводит пример упорства Нобухару: по записям храма Сангэн-ин, в то время, когда в один раз Нобухару отправился к настоятелю и задал вопрос, возможно ли ему раскрасить раздвижные панели главного зала, тот ответил ему, что это было место «для Будды, а потому должно оставаться нетронутым». Но когда настоятель отправился в поездку, Нобухару забрал и раскрасил все 36 панелей.
«птицы и Цветы четырёх времён года», 16 век.
Второй вопрос, ответ на что даёт выставка – как Нобухару перешёл от декоративной храмовой работы к изысканному светскому мастерству. Четыре работы показывают, как он неспешно улучшил навыки и технику.
Первая работа – «Портрет Нава Нагатоси», какэмоно (вертикальный свиток), на котором изображён наездник – переходит в «Лошади на пастбище», широкую композицию-ширму на шесть панелей. Пара красивых какэмоно называющиеся «птицы и Цветы четырёх времён года», которая считается копией работы семейства Мин – показывает, как на его творчество воздействовала живопись Китая.
«Ива, водяное колесо и мост (либо мост Удзи)», Школа Хасэгава, начало 17 века.
– Дабы рисовать на позолоченной поверхности, требуется особенная техника, поскольку она скользкая. Так мы понимаем, что Тохаку изучил эту технику, по пути в Киото либо уже по прибытии, приблизительно в 1571-1572 году, – говорит Мурасэ.
У ширмы «Весенние и птицы и летние цветы» нет ни подписи, ни печати, но выяснить её работой кисти Нобухару-Тохаку помогла стилистика элементов живописца, замечаемая, к примеру, в изображении сосны, которую обвивает глициния. Данный же мотив появляется на ширме «Лошади на пастбище».
– Это дерево, обвитое гроздьями цветов – достаточно необычное, – говорит Мурасэ, – Больше никто из японских живописцев так не делает. Но же она отмечает: – Вопрос авторства до конца не решён.
Но я надеюсь, что вывод будет одобрен японскими экспертами.
Новый навык Тохаку вкупе с его упрямой натурой помогли ему, по окончании смерти в первой половине 90-ых годов шестнадцатого века живописца Кано Эйтоку, стать одним из виднейших японских живописцев. Для людей его эры псевдонимы были отнюдь не уникальностью.
Самым известным примером есть, само собой разумеется, Кацусика Хокусай, что менял псевдоним более 30 раз. Приблизительно во второй половине 80-ых годов шестнадцатого века Нобухару исполнилось 50 лет, и он превратился в Хасэгава Тохаку.
«Журавли в бамбуковой роще», 16 век.
Благодаря сменяющимся армейским правителям, каковые тратили деньги на постройку шикарных замков и дворцов, показывающих их могущество, финиш 16-го века был очень благодатным периодом для живописцев. Но многие из строений (и внутренняя отделка) были стёрты с лица земли, в то время, когда эти полководцы пали.
Потому, что работы Тохаку были во множестве храмов дзэн буддизма в Киото, а не только в личных резиденциях, то их сохранилось больше, чем работ Эйтоку, что писал картины лишь для замков.
«Клён».
– Точно существует ещё довольно много цветных и позолоченных ширм малоизвестного авторства, каковые в итоге будут признаны работами Тохаку, – отмечает Мурасэ и додаёт, что Тохаку вряд ли имел возможность приступить к работе над ширмой «Весенние и птицы и летние цветы», не доказав ранее собственный талант росписью вторых ширм. Так, спустя века по окончании смерти Тохаку в 1610 году тайна его живописи всё ещё неспешно движется к разгадке.
«Сосны».
«бамбук и Тигр».
«Дракон».
Источник: Artsy
