В Китай нужно отправиться хотя бы чтобы убедиться: как ни ограничивай рождаемость, мир не так долго осталось ждать будет легко китайским. Тут отыскано золотое сечение между традицией и сегодняшним днем, упертым способностью и трудолюбием к созерцанию – всем тем, что двигает и наполняет жизнь.
Представление о Китае далеком и экзотичном в душе русского фактически отсутствует: отечественные коммунистические соседи уже давно нам как родные. Во-первых, великий кормчий Мао укоренился в отечественной истории не хуже Ильича, а во-вторых, частью знаний о досоветской России стал сейчас «русский Китай» с мифологической уже КВЖД, непременным китайчонком и эмигрантским «Шанхаем Ли» Александра Вертинского.
Поездка по маршруту Хайнань-Шанхай для сближения с Китаем оптимальна: не считая знакомства со страной она теребит культурную память и готовит сюрпризы.
Китайская Сибирь
Южнокитайский остров Хайнань входит в особую экономическую территорию, так что о визах заботиться не придется. Уже в аэропорту комплект солнце-море-пальмы заставляет сомневаться – верно ли прилетели, как-то весьма уж не по-китайски все выглядит.
Но кто-то произносит «азиатские Гавайи», и все делается на собственные места.
Хайнань столетиями считался глухой заштатной провинцией. Великие императоры ссылали ко мне вельмож и неугодных поэтов, по окончании столичной роскоши страдавших от отсутствия цивилизации и тропического климата.
Около лианы, солнце, как будто бы нарисованные чудные соцветья, настоящий зеленый эдем… «Это была отечественная Сибирь», — комментируют китайские экскурсоводы. Русские туристы снисходительно молчат.
Южный остров оставался глухоманью, пока в конце прошлого века китайцы не смекнули, что нетронутая природа и отсутствие промышленности – золотая жила для туризма. И Хайнань переродился.
Личный аэропорт, три шикарных бухты, огромная береговая линия четырех- и пятизвездочных отелей самых известных интернациональных сетей. Пятерка с плюсом по экологии.
Скорость увеличения туризма такие, что отказываешься верить. Столица острова, Санья, остается единственным в округе городом, и она уже почувствовала себя центром территории отдыха, но еще не погрязла в лени обычного курортного города.
Туризм начинается в трех направлениях, каждое из которых уважающий себя путешественник успеет опробовать кроме того за десять дней. Самое естественное — поваляться на чистеньком, песчинка к песчинке, морском берегу, сдобренном всеми достижениями пляжной цивилизации.
Второе — насладиться , любимого, классической китайской медициной. И третье – удивиться миру на хайнаньских экскурсиях.
Восхищения китайской медициной требуют отдельного беседы, да и писано-переписано об этом много раз. Но личный опыт все-таки был шоком: милейший врач неизвестно почтенного возраста, мин. пять державший меня за запястье и наблюдавший в лицо, выдал полный анамнез за десять лет, причем с известными прежде лишь мне подробностями.
Вылечиться за один сеанс, ясно, цели не было, но задуматься о собственном методе жить было нужно, так что консультацию у китайского эксперта весьма советую всем помешанным и скептикам на таблеточно-хирургической медицине.
Край земли
Что касается экскурсий, то тут принципиально важно не пресытиться впечатлениями. Чудный по энергетике парк «Край земли» на морском берегу украшают облагороженные буддийскими монахами валуны с иероглифами. «Мудрость», «вечность» и тому подобные категории в рукописных знаках на камнях притягивают ко мне не только туристов : приезжие с материкового Китая счастливо рассматривают красоты и карабкаются по склонам, а в уединенных уголках мелькают парочки – кто совместно дошел до «Края света», уже не расстанется.
долголетия и Парк буддизма Наньшань потрясет громадным храмовым комплексом, увенчанным азиатской «статуей Свободы» — изваянием богини Гуаньминь. Но, это сущая профанация и дикое сравнение.
Величественная трехликая Гуаньминь ни к чему не призывает, ни за что не борется. Но стоит подняться перед ней «один на один», окинуть взором пейзаж и всмотреться в черты ее лица, на душе воцарятся гармония и покой.
Вторая свобода.
ответственность и Деликатность
Китайских экскурсоводов весьма не хочется расстраивать. Русский турист славен собственной непунктуальностью, но кроме того примерные вертопрахи ощущают угрызения совести перед местными экскурсоводами.
Экскурсовод в Китае – это ответственность и сама деликатность, к тому же лицо не вспомогательное, а помогающее. Без их помощи неосуществима поездка на «Плавучий остров», которому они дивятся не меньше туристов. Это зрелище бьет наотмашь.
Место действия – открытое море, добираться и «гулять по улицам» возможно лишь на смердящих рыбачьих моторках. Связанные блоки пенопласта вместо пола, пластиковые и картонные стенки, заношенные циновки, печи-буржуйки, ЖК-мониторы – это дома.
Тетки в огромных шляпах, копченые рыбаки, диковинные рыбы и морские черепахи в садках — это жители. Сидя на корточках, тетки потрошат рыбу, смывая издержки процесса прямо в море.
Чуть поодаль болтается подвесная плантация жемчуга, и выглядит тут это так буднично, как картофельное поле за подмосковным деревенским домом. На три с половиной плавучих улицы имеется плавучий пост милиции и кафе, а в школу дети плавают на землю.
На вопрос, не стремятся ли в том направлении их родители, экскурсовод с условно русским именем Флора подмечает: «Это их жизнь», и в ее ухмылке чудится Конфуций.
На материк
По окончании Хайнаня с его буйством красок для возвращения к столичной судьбе легко нужен переход. Шанхай в этом смысле – самое то, без знакомства с ним чувство от Китая останется однобоким и через чур пряным, не смотря на то, что город-порт – также не обычный Китай.
У него особенный шарм. город и Жемчужина Азии различных колонистов, китайский Вавилон сберег в себе дух космополита. Ветхий центр нежданно кинематографичен: в так именуемом Французском квартале, где селились колонисты, остались низкие дома, платановые аллеи и европейские кафе с самым вкусным на свете китайским чаем.
Бродить по этим улочкам возможно до бесконечности. А возможно поступить как настоящий китаец: сесть под платаном ровно в том месте, где устал, и разрешить предметам и людям путешествовать около тебя.
Китайские прохожие похожи на всех остальных прохожих мира, так же заняты собственными делами. Разве что выхватит глаз господина, вышедшего в продуктовый рядом с домом в пижаме; клерка, уложившего в корзинку велосипеда навороченный ноутбук; красивую бабушку с нефритовыми четками в руках.
По берегам идущей к морю судоходной Хуанпу стоят небоскребы, лишь с одной стороны небоскребы XIX века, а с другой — XXI-го. В древних ощутим дух давешнего банковского дела и робкого младенчества глобализма.
В современных, похожих на иллюстрации «космических» аниме, данный глобализм воплощен. «Пятьдесят лет назад тут были рисовые поля», — робко кивает экскурсовод Чжэнь на причудливые шпиль и зеркальные громады 88-этажного Grand Hayatt. В десяти минутах езды из этого — ирреальной красоты транспортные развязки, от которых столичные автомобилисты теряют дар речи.
Город будущего, что тут сообщить.
Деловые районы Шанхая мигом перенастраивают глаз с легко джунглей на джунгли каменные. И вот тут самое время отправиться в Сад эйфории к Храму Нефритового Будды, откорректировать настройки от суетного к высшему.
Фактически, для китайцев тут никакого несоответствия нет: заскочившая в храм девчушка в офисном платье берёт благовония и бодренько кланяется на четыре стороны; видно, спешит на работу, а замолвить словечко перед небом также нужно. В храме полно туристов, но впечатления игрушечной территории нет.
Во-первых, мелькают занятые собственными делами монахи; во-вторых, на стене перед храмом написаны имена жертвователей в пользу Сычуаньского землетрясения. Беда произошла на большом растоянии из этого, но неспециализированное благое дело включает храм в живую судьбу.
Рядом с Шанхаем
У Шанхая имеется культурный сателлит – древний город Сучжоу, куда шанхайцы с достатком отправляются на выходные. Тут, на почтенном расстоянии от мегаполиса, имеется необычные места наподобие Сада скромного государственного служащего и Парка Ворот, стоящих на воде.
В первоначальный в просветительских целях необходимо свозить со всего света всех подряд национальных служащих, талантливых хоть к какому-нибудь духовному росту. У сада добропорядочное происхождение: его создал неоднократно оплошавший и отошедший от дел государственный служащий.
Прелесть не только в том, что пейзажами и изысканными домиками наслаждалась вся его громадная семья, но и в том, что проектировал и придумывал это совершенство он сам вместе с парой родных друзей-живописцев. Такие продвинутые были в Китае вельможи.
Древний Сучжоу когда-то был известнейшим в Китае центром производства шелка. Сейчас при местной шелковой фабрике имеется особый аттракцион для туристов, показывающий путь от жующих листья червячков до полотен из громыхающего станка.
У конвейера с мокрыми коконами стоят щуплые китаянки и, не отвлекаясь на зевак, трудятся, трудятся, трудятся.
Расхожая шутка гласит, что китаец ест, где проголодался, и отдыхает, где устал. Я бы сказала, что китаец трудится, где удается трудиться, и видит гармонию в том месте, где ее возможно заметить.
Он попадает везде и принимает внешние условия, оставаясь собой. Оттого кроме того по прошествии времени впечатления от Китая, переливаясь различными цветами, не путаются. Не считая блестящих небоскребов, в них имеется балконы с вывешенным на бамбуковых палках бельем.
Вкусная, кстати говоря, жареная медуза. Весьма учтивые таксисты в белых перчатках. Молодежная компания, помогавшая мне совладать древесными палочками с лакричным желе.
Потолкавшись вечером по пешеходной улице Наньцзин, физически осознаёшь, что китайцев большое количество, вправду большое количество. И что этот им небом край света они могут сделать хорошим для жизни.
Редакция высказывает признательность туроператору «Южный крест»: Романов переулок, 4, тел. 772-99-80, www.ukrest.ru, и туристической компании «Жемчужная река», www.china-voyage.com, за помощь в подготовке материала.
Приобретения
жемчуг и Шёлк – это то, что везут из Китая с незапамятных времен. Жемчуг тут морской и речной, любых форм, цветов и размеров.
Берите изо всех сил, в Москве все дороже и хуже. Шелк лучше выбирать в магазине при фабрике. Эстетов ожидают любимые в Китае каллиграфия и нефрит, а гурманов – чай.
Зрелище
По наводке экскурсовода неленивый путешественник в Шанхае может с утра пораньше взглянуть на жителей, упражняющихся в тай-ниссан-микра ниссан микро. Говорят, зрелище впечатляющее. Ленивых ожидает демо-версия: комплексом упражнений данной прекрасной гимнастики призывают заняться стюардессы на протяжении перелета.
Отели
Совершенное по соотношению цена-качество место для проживания в Шанхае — отель The Bund Riverside 4*. В номере компьютер, от отеля рукой подать до пешеходной набережной Хуанпу.
По окончании завтрака на семнадцатом этаже посмотрите направо – в том месте еще не снесены колоритные местные клоповники; посмотрите налево – в том месте высятся зеркальные шпили небоскребов.
