На рубеже XVI—XVII вв. в судьбах русского крестьянства наступил переломный момент, что отрицательно сказался на ходе русской истории в целом; оформилось в общих чертах крепостное право.
Термин «крепостное право» употребляется в исторической литературе в неоднозначном смысле: в широком — как совокупность феодальной эксплуатации, утвердившейся еще в Киевской Руси, и в узком — как особенный этап в ходе крестьянского закрепощения, в то время, когда рядом законов централизованного, а после этого абсолютистского страны была провозглашена фактически неограниченная власть господ над крепостными. О втором значении термина и отправится обращение в настоящей работе.
Используя данный термин, нужно иметь в виду, что В. И. Ленин, характеризуя крепостное право как учреждение юридическое, вместе с тем подчеркивал соответствие крепостного права «особенной совокупности помещичьего (и крестьянского) хозяйства…» За К. Марксом В. И. Ленин полагал глубокую связь между крепостным правом и барщинным хозяйством
В 1581 г. издается указ Ивана Грозного о заповедных летах,, в 1592/93 г.— закон Федора Ивановича о учреждении писцовых выхода и повсеместном запрещении крестьян книг юридическим основанием их закрепощения, а в 1597 г.— указ о пятилетнем сроке сыска беглых. Этими указами в сочетании с законами о холопах 1586, 1593 и 1597 гг. и был установлен крепостной порядок .
Не обращая внимания на наличие в складывавшейся совокупности крепостного права таковой «отдушины», как урочные лета, в народе зрело недовольство. На оформление крепостного права в общегосударственном масштабе и крепостной гнет крестьянство в начале XVII в. ответило грандиозной Крестьянской войной в масштабе всей страны.
Цель настоящей работы воссоздать процесс закрепощения в первой четверти XVII в. и продемонстрировать действие на него внутриклассовой борьбы и Крестьянской войны, ведшейся как между небольшими и большими землевладельцами, так и феодалами разных районов России. В центре внимания будут вопросы внутренней политики, классовой ее направленности, обнаружения сокровенных ее «пружин».
Наряду с этим мы не ограничимся только констатацией принятия тех либо иных закрепостительных законов и анализом их содержания, но и постараемся в том месте, где это окажется вероятным, узнать, как они реализовались на практике.
Изучению нужно предпослать пара неспециализированных замечаний. Создатель, как и большая часть советских историков, занимающихся историей русского феодализма, не склонен распространять понятие «второе издание крепостничества» на Россию, полагая, что в Российской Федерации не было временного ослабления крестьянской зависимости в XIII—XIV вв., как это было в других государствах Восточной и Средней Европы, а процесс закрепощения шел по нарастающей линии . Но при сравнении процессов закрепощения в Российской Федерации и к востоку от Эльбы кидается в глаза сходство по большей части: наиболее значимым экономическим причиной окончательного оформления крепостного права явилось заведение барщинного хозяйства.
Вывод о существовании в Российской Федерации обратной зависимости между крепостничеством и барщиной, высказанное Л. В. Даниловой5 и поддержанное Г. В. Абрамовичем и В. М. Панеяхом, представляется спорным. Наблюдения Б. Д. Грекова, С. Б. Веселовского и А. А. Новосельского, подтвержденные изучениями А. Г. Манькова, Р. Г. Скрынникова, А. X. Горфункеля, А. Н. Сахарова, Е. И. Колычевой и других, говорят об другом 6. О взаимосвязи между крепостничеством и барщиной свидетельствуют материалы, относящиеся к вторым восточноевропейским государствам 7. Одновременно с этим A. JI.
Шапиро неспециализированную обстоятельство закрепощения во всех государствах к востоку от Эльбы, включая и Россию, усматривает в увеличении вXVI в.нормы эксплуатации, не выделяя намерено усиления эксплуатации при помощи барщины8. Разумеется, необходимо продолжить изучение этого дискуссионного вопроса с привлечением новых конкретных материалов, в первую очередь отказных книг и писцовых.
Полезный опыт изучения новгородских писцовых книг предпринят коллективом ленинградских историков9. Новые увлекательные данные в пользу того, что закрепощение следовало за барщиной, привел Ю. А. Тихонов в работе, намерено посвященной изучению размеров и форм феодальной ренты в Российской Федерации второй половины XVI — первой половины
Особенность России заключалась в том, что в силу ее относительной экономической отсталости, восходящей к монгольскому нашествию, и удаленности от морских дорог таковой ответственный фактор образования барщинного хозяйства, как внешний рынок, вступил в воздействие существенно позднее, чем в Восточной Германии, Польше либо Прибалтике, где сбыт хлеба за море прослеживается со второй половины XV—XVI в. 11 Происхождение барщинного хозяйства в Российской Федерации в конце XV—XVI в. вызывалось в первую очередь трансформациями в формах феодального землевладения, приведшими к складыванию поместной совокупности, возросшими частновладельческими и национальными потребностями , и неотложными потребностями, которые связаны с хозяйственным освоением новых территорий.
Интенсивное колонизационное перемещение, которое волновалась Российская Федерация в XVI—XVII вв., двояко сказалось на развитии закрепощения и барщинного хозяйства. С одной стороны, в районы Допа и Сибири, и на русский Нижнее Поволжье и Север хлеб должен был доставляться из центра.
Их снабжение стимулировало развитие в центре барщинного хозяйства, в особенности в дворцовых деревнях, а позднее стало причиной заведению «царёвой десятинной пашни» в южной части России и в Сибири . Иначе, наблюдался массовый отлив населения из центра па снова осваиваемые окраины, и это заставляло феодальное государство торопиться с прикреплением крестьян, дабы обеспечить растущее барщинное хозяйство рабочими руками. В ходе колонизации феодализм развивался вширь, но крепостнические несоответствия через некое время воспроизводились (а также в более острой форме, чем в центре) на окраинах.
На беглецов, испытавших волю, снова надвигался крепостнический гнетг противостоять которому они были уже готовы с оружием в руках . Окраины становились главными очагами вызревания Крестьянской войны.
Вместе с тем нельзя недоучитывать и роль внутреннего рынка в создании барщинного хозяйства, в особенности проявившуюся с XVII в., в то время, когда начался процесс складывания общероссийского рынка.
Говоря о решающем влиянии барщинного хозяйства на складывание в Российской Федерации крепостного права, нужно учитывать и такие обстоятельства закрепощения, конкретно предшествовавшие прикреплению крестьян к почва, как хозяйственное разорение 70-х — начала 80-х годов XVI в., вызванное резким усилением национальных налогов в годы Ливонской войны и бедствиями опричнины, массовые побеги крестьян и т. д.
В XVII в. формируется крепостное право, но появляются и антикрепостнические тенденции, приведшие в итоге к зарождению новых капиталистических взаимоотношений 16. Но степень их развития и удельный вес в экономике до середины XVII в. еще незначительны, и они имеют место в основном на черносошном Севере, где барщинное хозяйство и помещичье землевладение отсутствовали 17.
Попытка Д. П. Маковского отнести развитие буржуазных взаимоотношений к XVI в., а Крестьянскую войну начала XVIIв. разглядывать как неудавшуюся буржуазную революцию 18 встретила важные возражения 19. Обоснованные сомнения были высказаны и в адрес Н. Е. Носова, что в собственном занимательном изучении о становлении сословно-представительных учреждений в Российской Федерации XVI в. поставил более широкий вопрос о двух дорогах исторического развития.
JT. В. Черепнин и С. О. Шмидт в рецензиях на эту работу обратили внимание на то, что нужных условий для буржуазного либо предбуржуаз- ного развития (эти понятия в книге Н. Е. Носова не разграничены) в XVI в. в масштабе всей страны не имелось20.
Неприятность формирования крепостного права в Российской Федерации породила огромную историческую литературу. Большая работа по рассмотрению хода закрепощения в первой половине XVII в. проделана советскими историками Б. Д. Грековым, И. И. Смирновым, П. П. Смирновым, А. А. Новосельским, JI. В. Черепниным, Е. Н. Кушевой, А. А. Зиминым, А. Г. Маньковым, В. А. Александровым, А. А. Преображенским, И. С. Шепелевым и др.21 Важными достижениями советской исторической науки явились постановка неприятности закрепощения в связи с классовой борьбой, разработка И. И. Смирновым, М. Н. Тихомировым и другими истории восстания И. И. Болотникова22, И. С. Шепелевым, В. А. Фигаровским и Н. П. Долининым — классовой борьбы в 1608—1614 гг.23, Б. Ф. Поршневым — классовой борьбы в начале 30-х годов XVII в.
Одновременно с этим определйлся множество спорных лакун и вопросов.
Оживленная дискуссия, начатая статьей А. А. Зимина30, развернулась по вопросам хронологии первой Крестьянской войны, ее движущих сил, характера, действия на ход закрепощения, о времени введения урочных лет. На протяжении дискуссии выявилась и неизученность таких ответственных для понимания неприятности в целом тем, как особенности процесса закрепощения в южной части России до и по окончании Крестьянской войны, ее начального этапа, связанного с восстанием Хлопка, социально-политической программы восстания И. И. Болотникова, реализации зак- репостительного законодательства на. практике и др.
Малочисленность источников, неравномерность их территориального распределения и лапидарность затрудняли изучение. Еще на протяжении хозяйничания в Москве польских захватчиков в 1610—1612 гг. центральные архивы очень сильно пострадали.
Непоправимый урон нанес им столичный пожар 1626 г. На протяжении бурных событий Крестьянской иностранной интервенции и войны были опустошены и многие местные архивы. Исходя из этого перед автором поднялась задача особых архивных разысканий.
Поиски по большей части велись в фонде Поместного приказа Центрального госархива древних актов (ЦГАДА), где в неописанных столбцах удалось найти последовательность дел по разным спорным случаям владения крестьянами, о крестьянах беглых и вывезенных. Причем в столбцах, относящихся к 20—40-м годам XVII в., пребывали документы начала XVII в. а также более ранние.
Помимо этого, были просмотрены фонды Приказных дел ветхих лет, Оружейной палаты, Разрядного и Сибирского распоряжений,. Грамот Коллегии экономии, местных приказных изб, отдельных монастырей — Соловецкого, Иосифо-Волоколамского и др.
Обследованию на предмет обнаружения новых источников по истории формирования крепостного права и классовой борьбы • подверглись кроме этого фонды Рукописных отделов Национальной библиотеки им. В. И. Ленина (ГБЛ) и Национального Исторического музея (ГИМ), Архива Ленинградского отделения Университета истории (ЛОИИ), Рукописного отдела Национальной Публичной библиотеки им.
М. Е. Салтыкова-Щедрина (ГПБ), Калининского и Владимирского национальных областных архивов, Воронежского, Калининского и Вологодского краеведческих музеев.
Источники, использованные в монографии, возможно разбить на следующие группы: 1) актовый материал; 2) приказное делопроизводство; 3) законодательные монументы; 4) монастырская документация; 5) летописи и другие русские нарративные источники; 6) произведения современников-чужестранцев.
Актовый материал включает в себя послушные, ввозные, отдельные и жалованные грамоты; указные грамоты и царские наказы; других представителей и отписки воевод местной администрации; памяти; обыски; челобитья.
Послушные, ввозные и отдельные грамоты — монументы поместного и вотчинного землевладения XVI— XVII вв., помогавшие как для удостоверения владельческих прав феодалов на землю и крестьян, так и для определения повинностей крестьян в их пользу. Возможно выделить три главных формуляра послушных: по «старине», т. е. по традиции, обычаю; произвольного трансформации повинностей; нейтральный. Послушные, ввозные и отдельные грамоты в собственной массе разрешают проследить усиление либо ослабление феодальной эксплуатации в XVI — начале XVII в. Жалованные грамоты характеризуют в основном юридическое положение крестьян . В них находятся ответственные сведения о сыске беглых и вывезенных крестьян, о складывании на данный счет в конце XVI — начале XVII в. определенных формуляров . Кое-какие из жалованных грамот этого времени сохранили перечисление феодальных повинностей .
Громадное значение имеют царские наказы ги указные грамоты, рассылавшиеся из центра. Приведение крестьян в повиновение в годы Крестьянской войны и по окончании нее чуть ли не основной их мотив.
Найденный в Калининском областном национальном архиве наказ Бориса Годунова в г. Белую посвящен борьбе с «разбоями», под которыми обычно понимались стихийные выступления холопов и крестьян, в особенности усилившиеся незадолго до и на протяжении восстания Хлопка (ГАКО, ф. 103, on. 1, д. 2204, лл.
1—6). В нем приведена целая совокупность мероприятий, призванная искоренить «разбои» и сплотить разные социальные слои около правительства Бориса Годунова. До сих пор исследователи располагали только предельно краткими изложениями аналогичных наказов в разрядных книгах.
Вместе с тем внимание в указных грамотах и царских наказах уделяется и регулированию внутриклассовых взаимоотношений, очень сильно запутанных в Смутное время (ответу поземельных споров, пресечению насильственных вывозов крестьян, возвращению беглых и т. п.).
В отписках сообщается о мерах, принятых на местах в соответствии с правительственными распоряжениями либо запросами. В случае если указные грамоты и царские наказы не всегда учитывали местную обстановку, то главными недочётами отписок являлась их относительная необъективность, желание или приуменьшить, или преувеличить опасность либо достигнутые удачи в зависимости от задач, каковые ставили перед собой местные власти.
Памяти — документы, при помощи которых ссылались между собой воеводы и различные приказы. В некоторых из них сохранялись серьёзные национальные указы, среди них и о холопах и крестьянах финиша XVI — начала XVII в.
Определенный интерес воображают обыски — отчеты особых национальных чиновниковов о произведенных ими расследованиях с широким привлечением местного крестьянского и городского населения. Поэтому они владеют большой степенью достоверности.
Опрос в 1627 г. обитателей Переяславля-Рязан- ского, Пронского и Ряжского уездов о запустевшем’ поместье К. Троковского — всего 343 человека разных социальных категорий — разрешил решить спорный вопрос о маршруте перемещения И. Пашкова на протяжении восстания Болотникова35. Но нельзя упускать из вида, что во многих случаях обыски имели возможность проводиться под нажимом со стороны правительства и давать искаженную картину.
Челобитные других представителей и дворян господствующего класса содержат просьбы о приведении крестьян в послушание, о возврате беглых и вывезенных холопов и крестьян. В них имеются кроме этого сведения о захвате господских земель, разгроме поместий, убийствах помещиков их крепостными,, о завладении восставшими на протяжении восстания Болотникова поместьями аристократов — приверженцев В. Шуйского.
Особенную сокровище воображают челобитья, в которых приводятся материалы о процедуре крестьянского отказа на протяжении действия законов 1601 и 1602 гг., частично разрешивших крестьянский выход, и об ожесточенной борьбе за крестьян, развернувшейся тогда в помещичьей среде.
Крестьяне з собственных челобитных информируют о их насилиях и злоупотреблениях помещиков, выдвигают требования о смягчении национальных и господских повинностей.
Приказное делопроизводство (дела о крестьянах и поземельные дела) есть значительной частью источников, на основании которых написана настоящая работа. В этом случае имеется в виду приказное делопроизводство в XVI—XVII вв., осуществлявшееся в центральных распоряжениях и в местных приказных съезжих и судных избах, которое велось в форме свитков (столбцов, столпов, столпиков) 36 и в форме книг.
Процесс начала XVII в. о разных случаях владения крестьянами, о переделах и разделах их, о спорах между господами по поводу беглых и вывезенных крестьян. В большинстве собственном они дошли до нас не всецело, но в некоторых из них запечатлен целый процесс судопроизводства от подачи исковой челобитной до вынесения решения.
Эти дела позволяют представить себе правила, каковые были положены в базу судопроизводства, распознать документацию, помогавшую для доказательства владельческих прав на крестьян и т. п. В делах, опубликоваппых нами , приведены ссылки на малоизвестное законодательство царя Федора Ивановича по крестьянскому вопросу. Эти дела в сочетании с неизданными разрешили приступить к научной реконструкции законодательства о крестьянах финиша XVr в. В настоящей работе дела о крестьянах привлекаются чтобы проследить реализацию на практике указов царя Бориса Годунова 1601 и 1602 гг. и Соборного уложения 9 марта 1607 г. царя Василия Шуйского. Изучение местных фондов воображает особенный интерес, потому что, как продемонстрировал А. А. Новосельский, крестьянские дела до Соборного уложения 1649 г. вершились, за отдельными исключениями, на местах по грамотам из центра .
В фонде Приказных дел ветхих лет сохранилось полезное дело о верстании в елецкие казаки и стрельцы 1592 г. Оно велось в Посольском приказе, в ведении которого был сравнительно не так давно выстроенный Елец, по упрощенной схеме: челобитье и указная грамота по нему из
Москвы местным влияниям. Громаднейшую сокровище воображают помещенные в деле челобитные елецких казаков и стрельцов, вчерашних крестьян, по поводу захватов помещиками их имущества.
Эти челобитные разрешают охарактеризовать крестьянское хозяйство в южной части России незадолго до Крестьянской войны, не смотря на то, что, само собой разумеется, вероятно и некое завышение ограбленными собственных утрат. В указанных грамотах отразилась двойственность политики правительства на юге.
С одной стороны, оно стремилось удовлетворить требования аристократов о возврате беглых холопов и крестьян, иначе, необходимость организации обороны южных границ заставляла его удерживать часть беглецов, записавшихся в стрельцы и казаки.
Из материалов Разрядного приказа завлекает внимание следственное елецкое дело финиша 20-х годов XVII в., частично опубликованное Е. Д. Хташевским . Не обращая внимания на явпо тенденциозный темперамент (власти желали придать ему политическую окраску, обвинив ель- чан в сговоре ц бунте), оно содержит серьёзные известия о борьбе рядовых служилых людей с большими землевладельцами типа боярина И. Н. Романова за рабочие руки, о пережитках крестьянских переходов в южной части России еще в 20-х годах XVII в. и о самой процедуре крестьянских «отказов». Коллективные дворянские челобитные 30—40-х годов XVII в., хранящиеся в столбцах Разрядного приказа, подавались аристократами с целью информировать правительство о собственном положении, о несоответствиях с «сильными людьми» и содержали требования об отмене урочных проведения и лёт судебной и других реформ. Как исторический источник они обстоятельно изучены П. П. Смирновым . На них обосновывали собственные выводы о введении урочных лет только при Михаиле Федоровиче А. А. Новосельский и Г. Н. Анпилогов .
Но совершённая автором проверка продемонстрировала несостоятельность утверждений аристократов о действии до Михаила Федоровича бессрочного сыска .
В составе приказного делопроизводства (в одном из неописанных столбцов Поместного приказа по Арзамасу) найдены остатки переписки начальников перемещения в Поволжье на протяжении восстания И. И. Болотникова . Они разрешили посмотреть в глубь повстанческого лагеря, проследить .сложные процессы, каковые в нем происходили. Перед пами остатки делопроизводства, ведшегося восставшими в арзамасской приказной избе, а после этого подвергшегося уничтожению со стороны правительственных органов.
Отдельные листки переписки сохранились случайно. Представители арзамасской воеводской администрации в 10-х годах XVII в. применяли их чистые оборотные страницы при составлении черновиков текущего делопроизводства.
В Поместный приказ эти документы (в указанном виде) попали позднее, по окончании столичного пожара 1626 г., в то время, когда в столицу для восполнения потерь были затребованы материалы местных учреждений (так именуемые столбцы грамот).
Второй основпой формой приказного делопроизводства XVI—XVII вв. были книги. Наиболее значимыми из книг, ведшихся в Поместном приказе, являлись писцовые, переписные и отказные.
Правила составления писцовых книг детально прослежены С. Б. Веселовским . В настоящей работе писцовые й переписные книги не подвергались статистической обработке. Это особая задача, требующая, как показывает опыт ленинградских историков, коллективных упрочнений . При характеристике положения в южной части России незадолго до первой Крестьянской войны создатель воспользовался результатами особых изучений П. П. Смирпова, Г. М. Белоцерковского, А. В. Эммаусского, П. Г. Любомирова и других, ссылки на которых даны в соответствующей главе.
Писцовые и переписные книги рассматривались в работе как ответственные документы, помогавшие для установления крестьянской крепости. Крестьяне, записанные в писцовые книги 80-х — начала 90-х годов за определенным обладателем, были заявлены указом 1592/93 г. его крепостными и лишены права выхода . Данный основной закрепоститель- ный принцип был обоснован Соборным уложением 9 марта 1607 г., а для писцовых книг 1626 г. и переписных 1646 г.— Соборным уложением 1649 г. Писцы, создавая описания, в один момент учитывали незаконные переходы и насильственные вывозы крестьян, создавали обыски, сверяли наличное крестьянское население с ввозными грамотами, разрешили захваты помещиками крестьянских земель.
Отказные книги являются громадные сборники документов по отделу, разделу, отписке и межеванию «на правителя» поместий. Нами были привлечены неизданные отказные книги по Новгороду и опубликованные С. Б. Веселовским по Арзамасу . В них имеются материалы о законных крестьянских выходах в
1601 — 1602 гг. и незаконных в предшествующее и последующее время, о возвращении и сыске беглых и вывезенных крестьян на ветхие места.
Последовательность известий о крестьянских переходах в 1601 —1602 гг. содержится в новгородских записных книгах служилых кабал и отрывках из них .
В писцовых, отказных и кабальных книгах были почерпнуты сведения о том, как крепостническое законодательство претворялось в судьбу, какие конкретно препятствия поднимались перед теми, кто проводил его, какие конкретно несоответствия существовали в среде самого господствующего класса по крестьянскому вопросу.
Главными книгами, составлявшимися в Разрядном приказе, были разрядные книги, в которых регистрировались работы воевод и давались росписи походов. «Царёв разряд» за 1598—1605 гг. подготовлен к печати В. И. Бугановым. Но за время с 1605 по 1613 г. официальных разрядных книг не сохранилось и приходится пользоваться их частными редакциями . Из разрядных книг краткой редакции нспользована так называемая Валуевская разрядная книга , из пространной редакции — Щукинская (лучший перечень) .
Разрядные книги — главный источник о дворянских карательных экспедициях против «разбойников» незадолго до восстания Хлопка, о боевых действиях на протяжении восстания И. И. Болотникова, о социальном составе восставших, начальниках отдельных повстанческих отрядов и т. п. Полезным дополнением к показаниям разрядных книг помогает расходная книга финансового стола Разрядного приказа, найденная Р. Г. Королевой и опубликованная ею совместно с А. А. Зиминым Законодательные монументы. Ответственное место в данной работе занимают правительственные законы о холопах и крестьянах, юридически оформлявшие крепостное право.
В ней изучаются их содержание, классовая направленность, претворение в судьбу. Особенное внимание уделяется воссозданию динамики процесса закрепощения. Но одни из этих законов дошли до нас всецело, другие из-за смерти архивов в Смутное время и в огне столичного пожара 1626 г. известны только в виде кратких упоминаний в сохранившихся законодательных монументах либо в приказном делопроизводстве.
Исходя из этого в настоящей работе автору приходится опираться на выводы его прошлой монографии, посвященной научной реконструкции закрепостительного законодательства финиша XVI в. Вследствие этого необходимо заявить, что вывод о существовании закона царя Федора 1592/93 г. и предложенный опыт его реконструкции встретили возражения со стороны Г. Н. Анпилогова. В. М. Панеях не исключают вероятность для того чтобы закона, но склонен отводить ему вспомогательное значение если сравнивать с указом о заповедных летах 1581 г. Ивана Грозного . Р. Г. Скрынпиков же по большому счету отрицает указ 1581 г. и выдвигает догадку об «обратных заповедных летах», заявленных с 1581 г. «задним числом» . На противоречивость точки зрения Р. Г. Скрынникова по этому вопросу указал Б. Н. Флоря .
Первый указ о крестьянах, текст которого сохранился всецело, это указ 24 ноября 1597 г. о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян. Довольно его значепия и того места, которое он занимал в общем ходе закрепощения, в исторической литературе до сих пор ведутся споры . Указ 24 ноября 1597 г., так же как и подтверждающий его указ 1 февраля 1606 г. Лжедмитрия I, и указ 28 ноября 1601 г. о частичном разрешении крестьянского выхода Борисом Годуновым сохранились в составе дополнительных статей редакции 1606 г. Судебника 1550 г., образовавших начальные части «указных книг» последовательности распоряжений и в Сводном судебнике . Отличительная изюминка указов, помещенных в дополнительных статьях, если сравнивать с находящимися в Сводном судебнике пребывает в том, что они в дополнительных статьях включены в памяти, посылавшиеся из одних распоряжений в другие либо воеводам на места.
Указ 24 ноября 1597 г. посвящен ответственному, но все- таки частному вопросу процедурного характера — организации национального сыска беглых крестьян. Попытки толковать его шире, как закон, отменивший крестьянский выход, находятся в несоответствии со вступительной частью Соборного уложения 9 марта 1607 г., где говорится о том, что «царь Федор… выход крестьянам заказал и у кого какое количество крестьян где было книги учинил», в то время как в указе 1597 г.* ничего не сообщено о запрещении выхода и самый термин писцовые кпиги отсутствует.
Произведенное в настоящей работе комплексное изучение указов 1601 — 1602 гг. в сочетании с делопроизводственными и летописными материалами, и сравнение текстов этих указов между собой разрешили глубже попять их содержание, внести ясность в трактовку спорных терминов «вывоз» и «выход», правильнее выяснить их социальную ориентацию. В следствии было нужно отказаться от таких их оценок: «возвращая Юрьев сутки, указ (1601 г.— В. К.), без сомнений, имел в виду интересы в первую очередь служилой массы»; данный указ был призван дать «небольшим землевладельцам право увеличивать крестьянское население собственных поместий» .
Осповной законодательный монумент времени первой Крестьянской войны — Соборное уложение 9 марта 1607 г.— дошло до нас в составе третьей и четвертой редакций Свода древнерусских законов В. Н. Татищева. Современный перечень погиб в XVIII в. на протяжении пожара в Чердынском архиве.
Тот перечень, что И. И. Смирнов вычислял начальным , в соответствии с уточнению С. Н. Валка, есть не чем иным, как четвертой редакцией татищевского труда по собирапию и комментированию древнерусского законодательства . Обращение к рукописи данной редакции (ЦГАДА, ф. 135, 5 отд., рубр. 1, № 5, лл.
9 — 18) продемонстрировало, что важных трансформаций, каковые имели возможность бы значительно повлиять на трактовку текста Уложения, не обнаруживается. Собственные замечания пояснительного характера В. Н. Татищев дает, в большинстве случаев, в квадратных скобках.
В настоящей работе создатель придерживался взора на Соборное уложёние 9 марта 1607 г. как на монумент, синтезировавший и развивший в своеобразных условиях Крестьянской войны предшествующее закрепостительное законодательство финиша XVI в. В случае если главный текст этого Уложения, в основных частях вошедший в Соборное уложение 1649 г., до сих пор пс приводил к, то его вступительная часть, где дана историческая справка о ходе закрепощения в конце XVI — начале XVII в., уже давно стала предметом оживленной полемики. В работе предпринята попытка привести новые доказательства того, что В. Н. Татищев не вносил во вступительную часть каких-либо трансформаций в угоду своим взорам.
Законодательство о холопах финиша XVI — начала XVII в. сохранилось достаточно полно в составе указной книги Приказа холопьего суда . О содержании же провалившихся сквозь землю указов 1586 и 1593 гг. мы можем делать выводы по ссылкам на них в Уложении 1 февраля 1597 г. и делах о холопах этого времени. Помимо этого, у В. Н. Татищева имеется известие о челобитье холопов, «чтобы не быть рабами», и ответном указе царя Василия Шуйского. Трудность содержится в приведении этого известия В. Н. Татищева в соответствие с наличным законодательством .
Монастырская док ум е н т а ц и я. Говоря о монастырской документации, очень разветвленной, включающей копийные, вкладные, кормовые книги, другие материалы и синодики, мы имеем в виду в первую очередь монастырские приходно-расходные книги, являющиеся наровне с ужинно-умолотными книгами документами монастырской хозяйственной отчетности. Монастырские приходо-расходные книги обширно употреблялись советскими историками как богатейший источник по социально-экономической истории XVI — XVII вв.
Внимание Б. Д. Грекова, И. И. других исследователей и Смирнова привлекли содержащиеся в приходо-расходных книгах известия о беспокойствах в Иосифо-Волоколамском монастыре в 1593—1594 гг. В монографии рассмотрены разнообразные сведения приходо-расходных книг Иосифо-Во- локоламского, Ново-Девичьего, Болдино-Дорогобужского, Соловецкого и Кирилло-Белозерского монастырей, характеризующие положение в деревне в начале XVII в. В них находятся информацию о повипностях монастырских крестьян, о выдаче монастырскими властями кабал «оху- давшим» крестьянам, о наличии хлеба в монастырских способах и житницах его распределения.
Одновременно с этим монастырские приходо-расходные книги сохранили серьёзные указания на разные формы сопротивления крестьянства усилению феодальной эксплуатации — отказы крестьян от несения барщины и уплаты оброков, убийства монастырских слуг, захваты крестьянами монастырских земель, побеги и др. Занимательны не привлекавшиеся до сих пор эти приходной книги Ново-Девичьего монастыря о переводе крестьян с оброка на барщину в условиях голода 1601—1603 гг. и начавшихся в том месте крестьянских беспокойствах.
Летописи и другие русские нарративные источники. В ходе архивных разысканий была обнаружена летопись с неповторимыми известиями о закрепостительном законодательстве финиша XVI — начала XVII в. Полезные сведения, восходящие к летописи монаха Иосифа, келейника патриарха Иова, о законах Довольно холопов и крестьян дошли до нас в составе примечаний В. Н. Татищева к его Своду древнерусских законов, в «Истории Русском» и в подготовительных материалах к ней.
Летописные источники в сочетании с другими материалами позволяют не только существенно конкретизировать представления о формировании крепостного права в конце XVI — начале XVII в., но и проследить ту борьбу, которая велась в среде господствующего класса по крестьянскому вопросу, распознать разные мнения на процесс закрепощения, высказывавшиеся уже современниками событий.
Для характеристики расстановки социальных действий и сил восставших во время восстаний Хлопка и Болотникова полезные сведения находятся в Новом летописце, Карамзинском Пискаревском летописце и хронографе. Кое-какие дополнительные подробности о восстании Болотникова приведены в одном из кратких летописцев, только сравнительно не так давно отысканном в архивах .
В работе был использован комплекс древнерусских сказаний и повестей начала XVII в. Находка нового перечня «Повести о прекрасном видении некоему мужу духовному» протопопа Терентия, датированного сентябрем 1606 г. , не разрешает принять точку зрения И. И. Смирнова, отводившего этому источнику решающую роль в датировке начала осады Москвы восставшими. По-новому удалось комментировать и сведения «Иного сказания», относящиеся ко времени осады столицы. Ответственное значение в определении прог
