…И внезапно его поразило страшное воспоминание. — Ах, — вскрикнул Корнелиус, — в том месте сырая и туманная местность! Такая неподходящая земля для тюльпанов! И, после этого, Роза, Роза, которой не будет в Левештейне, — шептал он, склонив на грудь голову, которая у него только что чуть не скатилась существенно ниже…
На протяжении Восьмидесятилетней войны около замка выстроили крепостные бастионы и стены и снабдили его постоянным гарнизоном. На протяжении разлива рек Лувестайн преобразовывался в остров и казался еще более неприступным.
// prachkovskiy.livejournal.com
…Для Корнелиуса ван Берле было, само собой разумеется, громадной честью, что его послали в ту самую колонию, в которой когда-то сидел ученый Гуго Гроций. По прибытии в колонию его ожидала еще громадная честь.
Произошло так, что, в то время, когда благодаря великодушию принца Оранского в том направлении послали цветовода ван Берле, камера в Левештейне, в которой в свое время сидел известный приятель Барневельта, была свободной. Действительно, камера эта пользовалась в замке нехорошей репутацией с того времени, как Гроций, осуществляя гениальную идея собственной жены, бежал из заключения в коробке из-под книг, что забыли осмотреть….
В XVII веке замок применяли как национальную колонию. Узнаваемый писатель и голландский юрист Гуго Гроций был приговорен к высшей мере наказания в крепости Лувестайн.
Он находился в одной из помещений замка, а его супруга, служанка и дети жили на территории крепости.В заключении Гроций написал собственную известнейшую работу Введение в Голландскую юриспруденцию, послужившую базой современного международного права, кроме этого он большое количество просматривал и преподавал для собственных детей. С женой они довольно часто вспоминали о побеге, но это выдумка представлялась неосуществимой.
До тех пор пока супруга не внесла предложение применять книжный сундук, что систематично привозили из расположенного на втором берегу реки города Хоркум (Gorinchem). Сундук не контролировали — он был так мелок, что поместиться в него считалось неосуществимым.
Гроций пара раз тренировался укладываться в сундук, без движений лежать и очень тихо дышать. И в один раз, на протяжении ежегодной ярмарки в Хоркуме, сундук с заключенным в сопровождении его служанки вывезли из замка, а книги уложили в кровать под одеяло, дабы было похоже на больного человека в кровати.
Гроций бежал в Антверпен и позже дальше во Францию. Его семью удерживали в замке некое время, но позже отпустили.
Рассказ об этом побеге в биографии Гроция стал классикой голландской истории.
…Он с нетерпением ожидал, в то время, когда на башне Левештейна часы пробьют девять. Роза сообщила: Ожидайте меня в девять часов. Последний звук медного колокола еще дрожал в воздухе, а Корнелиус уже слышал на лестнице шорох и лёгкие шаги пышного платья прелестной фрисландки, и скоро дверная решетка, на которую устремил собственный пылкий взгляд Корнелиус, осветилась…
Форт Лувестайн был одним из многих городов-крепостей и бастионов, воображающих собой Голландскую ватерлинию — 85-километровую цепь оборонительных сооружений для защиты западной части Нидерландов. Звон колоколов в замке я слышал, но вот часов не видел.
Яша, улыбочка!
Отметки самых больших уровней воды при разливах рек в воротах замка.
Мы приехали в Лувестайн за час до закрытия. Территория форта открыта для свободного визита, а дабы попасть во музей и внутренние помещения, нужно приобрести билет в виде ключа (12,5 евро для взрослого, 8,50 для ребенка).
Подробная информация — на сайте www.slotloevestein.nl. Мы из-за нехватки времени билеты брать не стали, по крепостным стенкам, единственной улице с магазином и кафе-площадкой и ресторанами перед замком.
…В Левештейне пребывало лишь пять осуждённых, и надзор за ними был нетруден, так что должность тюремщика была чем-то в роде синекуры, данной Грифусу на старости лет…
На протяжении Первой Мировой тут еще размешался гарнизон из нескольких сотен воинов, но в будущем форт употреблялся только как склад. А в 1951-м году Лувестайн прекратил быть армейским объектом.
Его реставрация длилась с 1921-го по 1986-й год.
Лена весьма желала взять ключ, но у нее не было с собой денег. Она весьма расстроилась.
Единственная улица, в случае если ее по большому счету возможно так назвать.
…Дабы попасть из Левештейна в Гаарлем, приходилось делать громадный круг; по прямой линии это расстояние было бы в два раза меньше. Но по прямой линии в Голландии смогут летать лишь птицы, — Голландия больше всякой второй страны в мире испещрена речками, ручьями, озёрами и каналами…
Взор с крепостной стенки на реку Баал.
…в один раз утром, стоя у окна и вдыхая свежий воздушное пространство, доносившийся из равнины Вааля, он наслаждался показывавшимися на горизонте мельницами собственного родного Дордрехта и внезапно увидел, как оттуда целой сворой летят голуби и, трепеща на солнце, садятся на острые шпили Левештейна…
Вообще-то, Дордрехт заметить на горизонте запрещено, через чур на большом растоянии, а вот Хоркум (Gorinchem), откуда мы приехали, виден отлично. Слева, над водой между деревьями возможно различить крестик мельницы и Большую Башню Надежда (De Hoop), на которую мы поднимались.
Каждый год форт Лувестайн посещают примерно сто тысяч туристов. С нами-то тепер совершенно верно за сотню перевалит.
К концу дня распогодилось, так что пасмурное утро уже забылось.
…В данный миг на юге загорелась звезда, пересекла весь обьем от горизонта до крепости и упала на Левештейн…. А Тёмный тюльпан сейчас нужно в обязательном порядке прочесть.
На парковке около замка, пока мы выходили из автомобиля, Яша убежал и залез в данный болид и не вылез, пока я его не сфотографировал. Но раритетные машины — это тема следующего поста.
Посредством лучей воодушевления, с горем пополам, отчет закончил! Пора дремать!
